Хоть данная статья уже будет совсем не уникальной, но не напечатать ее я не могла.
История основана на реальных событиях, правда, место действия и герои изменены. Местами использованы материалы, выложенные некогда Александром Бахмутским из ЛНР (надеюсь, не обидится).
---------------------------------------------------------------------------
- Мама! Мама, помоги!
Дашка не могла понять, откуда крик. Она оглядывалась по сторонам и искала ребенка среди развалин какого-то дома.
- Мама!
Голос малыша был звонкий и полный отчаяния. Дашка ненавидела себя за то, что не могла его найти. Она отбросила со своего пути очередной обломок деревянной балки и зло пнула валявшийся на полу кусок обрушившейся стены.
- Мама!
Дашка с новой силой принялась разгребать завалы. Она была совсем одна в этом разрушенном здании, слабая и хрупкая женщина невысокого роста.
- Мам … - голосок вдруг ослаб и задрожал.
Дашка кожей ощутила отчаяние ребенка. Очередной обломок строительных материалов отлетел в сторону и под ногами Дашки внезапно разверзлась пропасть! Все поглотила темнота, словно бы Дашка падала в бесконечно длинный колодец …
... Дашка вздрогнула и проснулась. Яркий солнечный свет слепил глаза. Машина двигалась быстро, за окном проплывали ровными рядами деревья. Белый за рулем сидел, полностью поглощенный своей работой — дорогой. Он вообще был фанатом дорог.
У знака, оповещающего о том, что они въехали в населенный пункт Новосветловка, Белый сбавил немного скорость.
Новосветловка встречала Дашку обугленным деревом у обочины. Дерево — точнее, его остатки посреди серого, безжизненного поля — бросались в глаза, как яркое пятно в бесцветности окружающего мира.
Дашка поежилась. Оторвала взгляд от окна и посмотрела на Белого.
Тот спокойно вел машину, уверенно глядя на дорогу. Он заметил краем глаза ее взгляд и показал ей молча пальцем на что-то впереди. Дашка устремила взгляд туда.
Посреди дорожного полотна красовалась встрявший в асфальт неразорвавшийся снаряд. Дашка уже видела не раз такие и в Донецке, и в пригороде, но каждый раз ее снова и снова передергивало.
- Я думала, что-то позитивное покажешь. - произнесла тихо Дашка, когда машина, аккуратно вильнув, объехала снаряд на дороге.
- Это и есть позитивное, - рассмеялся Белый, - Никто не погиб, ничего не сгорело — разве это не хорошо?
Дашка улыбнулась и снова принялась смотреть в окно. Они въехали в поселок. По обе стороны от дороги начинались приземистые домики, местами довольно сильно разрушенные. Во дворе одного из домиков старик рубил дрова, но, завидев машину ополченцев, бросил работу и с опаской стал вглядываться в людей, которые сидели в машине. Дашка встретилась взглядом с подозрительными глазами старика и ей в который раз за сегодня стало не по себе.
- Знаешь … - отвернулась она от окна и уставилась на флажок Новороссии, который был закреплен на торпеде, - Мне иногда кажется, что в их бедах виноваты мы.
Белый глянул мельком на Дашку и промолчал, продолжая невозмутимо путь. Машина свернула с дороги на узенькую улочку и вывернула к церкви. Белый специально притормозил, чтобы можно было разглядеть все хорошенько. Там, где когда-то в оконных проемах были стекла, зияла пустота. Местами в рамах виднелись осколки, оставшиеся от окон. Через проемы виден был пробитый снарядом купол некогда весьма уютной церквушки. Внутри царил хаос и разгром, разграблено было все ценное, что можно было унести, а все, что ценности не представляло, было просто раскидано по зданию.
Дальше их встречали дома в два и четыре этажа, ровными рядами стоящие вдоль улицы. Стекол в окнах не было и в помине, везде царила разруха, лежала повсюду пыль и штукатурка, осыпавшаяся со стен. На одном из домов, на испещренной следами от выстрелов и осколков стене бросалась в глаза яркая надпись «ЕСТЬ ЛЮДИ!». Дашка проводила взглядом эту надпись, немного даже высунувшись из окна.
Белый остановил машину, резко затормозив и чертыхнувшись. Дашка не сразу поняла причину остановки, разглядывание надписи на стене ее отвлекло от созерцания дороги. Тем временем Белый, матерясь, выскочил из машины и стал орать на худую и бледную молодую женщину, выскочившую, видимо, на дорогу прямо перед машиной, рискуя попасть под колеса — это Дашка поняла из гневной матерщинной тирады Белого. Женщина молчала, слушая Белого, опустив глаза к земле.
Дашка распахнула двери и спрыгнула на асфальт. Женщина увидела Дашку и вдруг ее лицо озарила странная улыбка. Она с надеждой шагнула к Дашке, протянув к ней руку.
- Мы не гуманитарщики, милая … - виновато развела руками Дашка, - у нас нечего тебе дать, разве что водой поделимся.
- Нет, я не за этим, - замотала головой та, - я не за этим …
- А что тогда? - спросила Дашка, попутно оглядывая окрестности. Белый перестал злиться и закурил в сторонке.
Все те же разрушенные частично дома, все тот же хлам на дорогах. На усыпанных крошками от разбитой стены ступеньках сидел кот с обгоревшей частично шерстью и заплывшим глазом. Здесь Дашка наткнулась взглядом на еще одну надпись в другом доме: «Увага! Бiльше гранати в пiдвал не кидати. Перевiрено, терористiв нема, тут мирнi люди». Дашка с трудом оторвалась от надписи, отгоняя от себя дурные мысли — уж очень образная была у нее фантазия.
- Что нужно-то? - снова спросила она у женщины, которая все так же с надеждой заглядывала ей в лицо.
- Сына заберите … - полушепотом произнесла та.
Дашка не поняла, о чем речь. Недоуменно уставившись на женщину, Дашка вопросительно подняла брови, жестом показывая женщине, что стоит бы продолжить и она ждет пояснений.
- Сын у меня здесь. Три года. Артемом зовут.
- И? Я ж сказала — я не гуманитарщик.
- Нам помощи не привозят … - женщина снова безнадежно опустила глаза к земле.
- Я попытаюсь разобраться, - понимающе ответила Дашка, - Вы понимаете, я даже не из ЛНР, и я тут проездом, - Дашка говорила, скорее, убеждая себя в том, что не может и не могла помочь, женщина молча слушала, - Я передам ребятам в Луганске, что вам нужна гуманитарка, я клянусь вам. Почему вы не эвакуировались?
- У меня дочка старшая инвалид … - ответила женщина, - не ходит … Мы ее в подвал перенесли, тут и жили …
Дашка покачала головой удрученно. Что она могла? Да ничего. И где эти чертовы гуманитарщики, которые всегда появляются исключительно там, где не надо? Сейчас Дашка жалела, что не забила перед поездкой машину продуктами хоть какими-то.
- Я ничего не прошу больше … - женщина вдруг схватила судорожно Дашку за руку, словно утопающий хватает соломинку, - Сына заберите.
- В каком смысле забрать? - Дашка поморщилась от боли, но ладонь женщины, стиснувшую ее руку, не убрала, - Куда забрать?
- Куда-нибудь, пожалуйста, заберите …
Дашка вгляделась внимательно в глаза женщины, пытаясь сложить в своей голове полноценную картину происходящего.
- То есть как забрать?
- Он погибнет тут … - голос женщины дрогнул, - Не от снаряда, так от голода умрет … Увезите куда-то, где не дадут хотя бы голодать …
Дашка забрала свою руку у женщины и оглянулась на машину задумчиво. Сунула руки в карманы, глянула на Белого, который уже вернулся за руль и терпеливо ждал Дашку. Потом снова перевела взгляд на женщину.
- У нас полная машина взрывчатки, гранат и прочей дряни. Куда я заберу твоего сына, и как?!
- Куда угодно, милая, только забери …
- А если нас по дороге подорвут нахер?! - Дашка почему-то начинала злиться.
- Девочка … Так у него хотя бы какой-то шанс будет … Забери …
Дашке казалось, что она сходит с ума. Голова кружилась и мысли словно плавали в густом киселе, никак не собираясь в кучу. Она искала причины, по которым может отказать, но не хотела их находить. Сердцем она понимала женщину.
- Я понимаю, меня забрать не можете и не станете, - женщина перешла на шепот, - Да и дочку я не могу бросить тут умирать одну … Но он же не займет много места … Заберите …
Дашка молчала. Смотрела на нее. И твердила себе мысленно, что это безумие — чужой ребенок, в битком забитой взрывчаткой машине, по соседству с вооруженными чужими для него людьми, наверняка запуганный и голодный …
Из подвала осторожно поднялся по ступенькам мальчик лет трех. Поднялся и молча стал смотреть на маму, потирая маленькие ручонки. Легкий ветерок тронул ласково светлые кудри. Мальчик сморщил усыпанный веснушками носик и вздохнул.
Дашка неотрывно смотрела на веснушки на носике мальчишки. Он все так же морщил носик на солнышке. Дашка повернулась к Белому, и тот ей вопросительно кивнул, мол, едем или нет.
- Мама! - раздался в ее мозгу голосок из недавнего сна, - Мама, помоги!
Дашка перепуганно обернулась снова на мальчика, но тот явно молчал …
- Заберите, пожалуйста … - умоляла женщина, - мне кормить его нечем …
Дашка колебалась. Ее ладони вдруг явственно ощутили, как оттаскивают очередную балку, разбирая завалы, как будто это ее воспоминания, а не обрывки сна.
Резко девушка развернулась и пошла к машине. Женщина поняла, что Дашка сейчас просто уедет и все, но смолчала. Отошла к сыну и стала перед ним на колени.
Дашка посидела недолго в машине на своем пассажирском месте. Белый ничего не спрашивал, он вообще никогда не лез в душу принципиально, считая, что человек расскажет все рано или поздно сам, если захочет. Он уже собрался трогаться, когда Дашка схватила с сидения рядом с собой рюкзак и вынула оттуда блокнотик в кожаном переплете. Она что-то чирканула на первом попавшемся листочке и вышла из машины.
- Вот мой номер. - протянула Дашка листок из блокнота женщине, - Позвоните, когда … Ну, когда позвонить сможете.
Женщина смотрела неверящими глазами. Дашка протянула следом блокнот, раскрытый на последней странице.
- Вот тут напишите все его данные и свои.
Женщина кинулась дрожащей рукой писать, положив блокнот себе на коленку, а Дашка спустилась в подвал. Там на старой обшарпанной кроватке спала девочка-инвалид — такая же белокурая и с веснушками, как и мальчишка. Вторая детская кроватка пустовала, застеленная теплым одеялом, а мама, видимо, обычно спала на раскладушке, сложенной у стены. Повсюду были пыль и грязь, влажный холод пробирал до кости.
Дашка сорвала с кроватки мальчика одеяло и укрыла девочку поверх ее одеялок, укутав поплотнее.
В углу она нашла пакет с кое-какими явно Артемкиными вещами. На шатком столике рядом Дашка увидела документы — они валялись прямо на столе, заламинированные свидетельства о рождении детей и паспорт их матери. Дашка бегло просмотрела бумаги и выудила свидетельство о рождении Артема Игоревича Корниенко. Остальные документы Дашка бросила обратно на стол, и с Артемкиным свидетельством пошла наверх.
Выйдя из подвала, Дашка сощурилась от яркого света солнца. Мама мальчика сунула ей в руку блокнот и ручку.
- Вот, тут все … - тихо сказала она и вдруг расплакалась.
Дашка глянула на часы на руке. Они с Белым безбожно опаздывали. Дашка подхватила мальчика на руки и понесла его к машине под удивленным взглядом Белого. Пока Дашка устраивала малыша рядом с собой на сидении, он молчал. Так же он молчал и когда отъезжали — только перегнулся через Дашкины коленки заглянуть в окно и взглянуть на мать.
Мама Артемки провожала машину, рыдая и крестя напоследок Дашку и Белого, увозивших ее сынульку.
... А впереди их ждала полная опасностей и неожиданностей дорога ...
История основана на реальных событиях, правда, место действия и герои изменены. Местами использованы материалы, выложенные некогда Александром Бахмутским из ЛНР (надеюсь, не обидится).
---------------------------------------------------------------------------
- Мама! Мама, помоги!
Дашка не могла понять, откуда крик. Она оглядывалась по сторонам и искала ребенка среди развалин какого-то дома.
- Мама!
Голос малыша был звонкий и полный отчаяния. Дашка ненавидела себя за то, что не могла его найти. Она отбросила со своего пути очередной обломок деревянной балки и зло пнула валявшийся на полу кусок обрушившейся стены.
- Мама!
Дашка с новой силой принялась разгребать завалы. Она была совсем одна в этом разрушенном здании, слабая и хрупкая женщина невысокого роста.
- Мам … - голосок вдруг ослаб и задрожал.
Дашка кожей ощутила отчаяние ребенка. Очередной обломок строительных материалов отлетел в сторону и под ногами Дашки внезапно разверзлась пропасть! Все поглотила темнота, словно бы Дашка падала в бесконечно длинный колодец …
... Дашка вздрогнула и проснулась. Яркий солнечный свет слепил глаза. Машина двигалась быстро, за окном проплывали ровными рядами деревья. Белый за рулем сидел, полностью поглощенный своей работой — дорогой. Он вообще был фанатом дорог.
У знака, оповещающего о том, что они въехали в населенный пункт Новосветловка, Белый сбавил немного скорость.
Новосветловка встречала Дашку обугленным деревом у обочины. Дерево — точнее, его остатки посреди серого, безжизненного поля — бросались в глаза, как яркое пятно в бесцветности окружающего мира.
Дашка поежилась. Оторвала взгляд от окна и посмотрела на Белого.
Тот спокойно вел машину, уверенно глядя на дорогу. Он заметил краем глаза ее взгляд и показал ей молча пальцем на что-то впереди. Дашка устремила взгляд туда.
Посреди дорожного полотна красовалась встрявший в асфальт неразорвавшийся снаряд. Дашка уже видела не раз такие и в Донецке, и в пригороде, но каждый раз ее снова и снова передергивало.
- Я думала, что-то позитивное покажешь. - произнесла тихо Дашка, когда машина, аккуратно вильнув, объехала снаряд на дороге.
- Это и есть позитивное, - рассмеялся Белый, - Никто не погиб, ничего не сгорело — разве это не хорошо?
Дашка улыбнулась и снова принялась смотреть в окно. Они въехали в поселок. По обе стороны от дороги начинались приземистые домики, местами довольно сильно разрушенные. Во дворе одного из домиков старик рубил дрова, но, завидев машину ополченцев, бросил работу и с опаской стал вглядываться в людей, которые сидели в машине. Дашка встретилась взглядом с подозрительными глазами старика и ей в который раз за сегодня стало не по себе.
- Знаешь … - отвернулась она от окна и уставилась на флажок Новороссии, который был закреплен на торпеде, - Мне иногда кажется, что в их бедах виноваты мы.
Белый глянул мельком на Дашку и промолчал, продолжая невозмутимо путь. Машина свернула с дороги на узенькую улочку и вывернула к церкви. Белый специально притормозил, чтобы можно было разглядеть все хорошенько. Там, где когда-то в оконных проемах были стекла, зияла пустота. Местами в рамах виднелись осколки, оставшиеся от окон. Через проемы виден был пробитый снарядом купол некогда весьма уютной церквушки. Внутри царил хаос и разгром, разграблено было все ценное, что можно было унести, а все, что ценности не представляло, было просто раскидано по зданию.
Дальше их встречали дома в два и четыре этажа, ровными рядами стоящие вдоль улицы. Стекол в окнах не было и в помине, везде царила разруха, лежала повсюду пыль и штукатурка, осыпавшаяся со стен. На одном из домов, на испещренной следами от выстрелов и осколков стене бросалась в глаза яркая надпись «ЕСТЬ ЛЮДИ!». Дашка проводила взглядом эту надпись, немного даже высунувшись из окна.
Белый остановил машину, резко затормозив и чертыхнувшись. Дашка не сразу поняла причину остановки, разглядывание надписи на стене ее отвлекло от созерцания дороги. Тем временем Белый, матерясь, выскочил из машины и стал орать на худую и бледную молодую женщину, выскочившую, видимо, на дорогу прямо перед машиной, рискуя попасть под колеса — это Дашка поняла из гневной матерщинной тирады Белого. Женщина молчала, слушая Белого, опустив глаза к земле.
Дашка распахнула двери и спрыгнула на асфальт. Женщина увидела Дашку и вдруг ее лицо озарила странная улыбка. Она с надеждой шагнула к Дашке, протянув к ней руку.
- Мы не гуманитарщики, милая … - виновато развела руками Дашка, - у нас нечего тебе дать, разве что водой поделимся.
- Нет, я не за этим, - замотала головой та, - я не за этим …
- А что тогда? - спросила Дашка, попутно оглядывая окрестности. Белый перестал злиться и закурил в сторонке.
Все те же разрушенные частично дома, все тот же хлам на дорогах. На усыпанных крошками от разбитой стены ступеньках сидел кот с обгоревшей частично шерстью и заплывшим глазом. Здесь Дашка наткнулась взглядом на еще одну надпись в другом доме: «Увага! Бiльше гранати в пiдвал не кидати. Перевiрено, терористiв нема, тут мирнi люди». Дашка с трудом оторвалась от надписи, отгоняя от себя дурные мысли — уж очень образная была у нее фантазия.
- Что нужно-то? - снова спросила она у женщины, которая все так же с надеждой заглядывала ей в лицо.
- Сына заберите … - полушепотом произнесла та.
Дашка не поняла, о чем речь. Недоуменно уставившись на женщину, Дашка вопросительно подняла брови, жестом показывая женщине, что стоит бы продолжить и она ждет пояснений.
- Сын у меня здесь. Три года. Артемом зовут.
- И? Я ж сказала — я не гуманитарщик.
- Нам помощи не привозят … - женщина снова безнадежно опустила глаза к земле.
- Я попытаюсь разобраться, - понимающе ответила Дашка, - Вы понимаете, я даже не из ЛНР, и я тут проездом, - Дашка говорила, скорее, убеждая себя в том, что не может и не могла помочь, женщина молча слушала, - Я передам ребятам в Луганске, что вам нужна гуманитарка, я клянусь вам. Почему вы не эвакуировались?
- У меня дочка старшая инвалид … - ответила женщина, - не ходит … Мы ее в подвал перенесли, тут и жили …
Дашка покачала головой удрученно. Что она могла? Да ничего. И где эти чертовы гуманитарщики, которые всегда появляются исключительно там, где не надо? Сейчас Дашка жалела, что не забила перед поездкой машину продуктами хоть какими-то.
- Я ничего не прошу больше … - женщина вдруг схватила судорожно Дашку за руку, словно утопающий хватает соломинку, - Сына заберите.
- В каком смысле забрать? - Дашка поморщилась от боли, но ладонь женщины, стиснувшую ее руку, не убрала, - Куда забрать?
- Куда-нибудь, пожалуйста, заберите …
Дашка вгляделась внимательно в глаза женщины, пытаясь сложить в своей голове полноценную картину происходящего.
- То есть как забрать?
- Он погибнет тут … - голос женщины дрогнул, - Не от снаряда, так от голода умрет … Увезите куда-то, где не дадут хотя бы голодать …
Дашка забрала свою руку у женщины и оглянулась на машину задумчиво. Сунула руки в карманы, глянула на Белого, который уже вернулся за руль и терпеливо ждал Дашку. Потом снова перевела взгляд на женщину.
- У нас полная машина взрывчатки, гранат и прочей дряни. Куда я заберу твоего сына, и как?!
- Куда угодно, милая, только забери …
- А если нас по дороге подорвут нахер?! - Дашка почему-то начинала злиться.
- Девочка … Так у него хотя бы какой-то шанс будет … Забери …
Дашке казалось, что она сходит с ума. Голова кружилась и мысли словно плавали в густом киселе, никак не собираясь в кучу. Она искала причины, по которым может отказать, но не хотела их находить. Сердцем она понимала женщину.
- Я понимаю, меня забрать не можете и не станете, - женщина перешла на шепот, - Да и дочку я не могу бросить тут умирать одну … Но он же не займет много места … Заберите …
Дашка молчала. Смотрела на нее. И твердила себе мысленно, что это безумие — чужой ребенок, в битком забитой взрывчаткой машине, по соседству с вооруженными чужими для него людьми, наверняка запуганный и голодный …
Из подвала осторожно поднялся по ступенькам мальчик лет трех. Поднялся и молча стал смотреть на маму, потирая маленькие ручонки. Легкий ветерок тронул ласково светлые кудри. Мальчик сморщил усыпанный веснушками носик и вздохнул.
Дашка неотрывно смотрела на веснушки на носике мальчишки. Он все так же морщил носик на солнышке. Дашка повернулась к Белому, и тот ей вопросительно кивнул, мол, едем или нет.
- Мама! - раздался в ее мозгу голосок из недавнего сна, - Мама, помоги!
Дашка перепуганно обернулась снова на мальчика, но тот явно молчал …
- Заберите, пожалуйста … - умоляла женщина, - мне кормить его нечем …
Дашка колебалась. Ее ладони вдруг явственно ощутили, как оттаскивают очередную балку, разбирая завалы, как будто это ее воспоминания, а не обрывки сна.
Резко девушка развернулась и пошла к машине. Женщина поняла, что Дашка сейчас просто уедет и все, но смолчала. Отошла к сыну и стала перед ним на колени.
Дашка посидела недолго в машине на своем пассажирском месте. Белый ничего не спрашивал, он вообще никогда не лез в душу принципиально, считая, что человек расскажет все рано или поздно сам, если захочет. Он уже собрался трогаться, когда Дашка схватила с сидения рядом с собой рюкзак и вынула оттуда блокнотик в кожаном переплете. Она что-то чирканула на первом попавшемся листочке и вышла из машины.
- Вот мой номер. - протянула Дашка листок из блокнота женщине, - Позвоните, когда … Ну, когда позвонить сможете.
Женщина смотрела неверящими глазами. Дашка протянула следом блокнот, раскрытый на последней странице.
- Вот тут напишите все его данные и свои.
Женщина кинулась дрожащей рукой писать, положив блокнот себе на коленку, а Дашка спустилась в подвал. Там на старой обшарпанной кроватке спала девочка-инвалид — такая же белокурая и с веснушками, как и мальчишка. Вторая детская кроватка пустовала, застеленная теплым одеялом, а мама, видимо, обычно спала на раскладушке, сложенной у стены. Повсюду были пыль и грязь, влажный холод пробирал до кости.
Дашка сорвала с кроватки мальчика одеяло и укрыла девочку поверх ее одеялок, укутав поплотнее.
В углу она нашла пакет с кое-какими явно Артемкиными вещами. На шатком столике рядом Дашка увидела документы — они валялись прямо на столе, заламинированные свидетельства о рождении детей и паспорт их матери. Дашка бегло просмотрела бумаги и выудила свидетельство о рождении Артема Игоревича Корниенко. Остальные документы Дашка бросила обратно на стол, и с Артемкиным свидетельством пошла наверх.
Выйдя из подвала, Дашка сощурилась от яркого света солнца. Мама мальчика сунула ей в руку блокнот и ручку.
- Вот, тут все … - тихо сказала она и вдруг расплакалась.
Дашка глянула на часы на руке. Они с Белым безбожно опаздывали. Дашка подхватила мальчика на руки и понесла его к машине под удивленным взглядом Белого. Пока Дашка устраивала малыша рядом с собой на сидении, он молчал. Так же он молчал и когда отъезжали — только перегнулся через Дашкины коленки заглянуть в окно и взглянуть на мать.
Мама Артемки провожала машину, рыдая и крестя напоследок Дашку и Белого, увозивших ее сынульку.
... А впереди их ждала полная опасностей и неожиданностей дорога ...
автор Евгения Пыжова (Донецк)
Как сильно написано. До слез!
ОтветитьУдалитьплачу... не могу писать... безумно жаль людей...
ОтветитьУдалитьа у меня уже слезы кончились(, я ежедневно общаюсь в этими людьми, слушаю их истории.... не дай Бог никому такие пережить(
УдалитьБудь прокляты навеки, кто такое сотворяет на Земле!
ОтветитьУдалитьБольно. Но надо быть сильными для тех, кому нужна помощь
ОтветитьУдалитьА продолжение истории будет? Что с мальчиком сейчас? А мама с сестрой живы? Аж мурашки по коже... бедные люди..
ОтветитьУдалитьОксан, про продолжение не вкурсе. А вот про маму с малышом известно, что они жили потом в монастыре. а про дочку неизвестно ничего((((((
Удалитьо ВСЕВЫШНИЙ, УМОЛЯЮ ПОМОГИ ДЕТКАМ И ИХ МАМЕ ПЕРЕЖИТЬ ЭТО ГОРЕ, ДАЙ ИМ ТЕРПЕНИЯ И СИЛ!!!
ОтветитьУдалить